«Открытое общество - Свободная Грузия». Именно так называется филиал Фонда Сороса в Грузии.  ООО «Свободная Грузия» в свою очередь имела свой филиал уже в Южной Осетии, который успешно функционировал в Цхинвале вплоть до августа 2008 года.    Фонд щедро финансировал всевозможные проекты в Южной Осетии, начиная с патриотического осетинского радио «Нау Улан»(Коста Дзугаев) и заканчивая патриотической газетой «Республика» (Андрей Кочиев). А некая  Козаева умудрилась сделать деньги даже на несчастных осетинских наркоманах.   Все бы хорошо, но? Ни один человек, ни одна неправительственная организация из Южной Осетии не могла получить из Грузии, из какого- то ни было фонда,  ни одной копейки без визирования Департамента Контрразведки Грузии…. Ни один представитель неправительственной организации из Цхинвала не мог получить деньги, если в той или иной форме не сотрудничал с контрразведкой.

« Если в Южной Осетии есть хотя бы один сотрудник спецслужб моего   профессионального и интеллектуального уровня, то можете считать меня агентом осетинской разведки». Это была простая «домашняя заготовка», но это было правдой и  Бату Сагинадзе - начальник Управления по особо важным делам МВД Грузии знал об этом лучше всех.

Матерый оперативник точно знал, что я прав.  Грузинские спецслужбы давно установили полный оперативный контроль над Южной Осетией и абсолютно точно знали чем «дышит» буквальной каждый югоосетинский «Джеймс Бонд».

12 февраля 2004 года в два часа ночи меня вызвал к себе в кабинет начальник управления по особо важным делам Главного управления уголовного розыска .  Это был настоящий волк уголовного розыска, он с гордость носил  звание заслуженного чекиста СССР, а его портрет до сих пор висит на стенде почета в МУРе. Этот жесткий и очень умный человек однозначно был лучшим оперативником в Грузии. Позже, его, уже семидесятилетнего старика посадили в тюрьму,  по грубо  сфабрикованному делу ,говорят, по личному указанию Ираклия Окруашвили, ставшего на короткое время министром внутренних дел. Но тогда c Бату Сагинадзе считались все.

Старый волк разбирался в людях, был прекрасным психологом и мастером допроса. Полусонный, я едва переступил порог его кабинета, как на меня обрушился вопрос: - « Я только что был у министра, Он сказал, что лично получил информацию из Цхинвала о том, что начальник первого отдела по особо важным делам агент осетинской разведки.»

Ситуация была бы стандартной и даже банальной для начала эпохи правления лидеров Розовой революции, но было одно «Но». Должность  начальника того самого отдела по особо важным делам  в то время занимал именно я. К тому времени я уже двенадцать лет работал в центральном аппарате МВД и неплохо разбирался в агентурной работе и оперативной – розыскной деятельности. Я  неплохо разбирался и во внутри аппаратных интригах. Ну и абсолютно точно знал  о том, что в тот момент МВД управляли полные дилетанты, не имеющие представления о самой системе.

В общем, и чисто внешне мой ответ удовлетворил начальника управления. Но я прекрасно понимал, что уже поставлен на полную «прослушку».  Брать меня в разработку было бессмысленно: во-первых, я сам  неплохо разбирался в этих делах, а во-вторых  я и так постоянно находился в поле оперативного зрения в течении всего периода моего пребывания в Грузии..

А все начиналось банально просто: с очередного просмотра оперативного видеоролика, сделанного на  совещании у президента Южной Осетии, где обсуждался вопрос «государственной важности» - о стойком запахе вина и осетинских пирогов в коридорах цхинвальских властных структур. Мне, естественно, было обидно, как обыкновенному среднестатистическому осетину, что так легко и свободно грузинские спецслужбы обитают в кабинете у осетинского президента. И в очередной раз, когда в Тбилиси приехала и обратилась ко мне за такой же очередной помощью особо приближенное к Эдуарду Кокоеву лицо – Муза Филипоковна, я сказал ей дословно следующее: « Скажи этому барану, что все его совещания записываются на электронные носители и пусть примет меры и не позорит нацию».

То, что мои слова дошли до адресата, стало ясно на следующий день, когда министр ВД Грузии Георгий Барамидзе  вызвал, выше упомянутого, Бату Сагинадзе  и сообщил ему , что лично получил из Цхинвала информацию о том, что начальник первого отдела агент осетинской разведки. По большому счету реакция на эту информацию в большой степени была чисто символической, так как всем прекрасно было известно, что осетинской разведки, как таковой, не существует в принципе.

Но в любом случае, большое спасибо Музе Филипоковне, Вадиму Габараеву, Лони Тибилову и всем грузинским агентам в Южной Осетии, так как именно благодаря им, меня уволили из МВД аккурат перед началом боевых действий в Южной Осетии – в мае 2004 года.  И тем самым избавили меня даже  от самого отдаленного и косвенного участия в мероприятиях против моих соплеменников. Дальше, до сентября 2007 года я работал в службе безопасности известного осетинского бизнесмена Гочи Дзасохова.

Кстати, о  Музе Филипоковне. Это классический представитель неправительственных организаций Южной Осетии. Как и основанная их масса-это не агент по идейным соображениям. Это особая категория людей, активно сотрудничающих со  спецслужбами, исключительно по финансовым соображениям. В Цхинвале таких «личностей» достаточно. Это и некая Яновская, построившая неплохое «семейное гнездышко» на грузинские гранты. Это и редакция цхинвальской газеты «Республика»(бывшая «Молодежь Осетии». Я лично присутствовал при получении солидного грузинского гранта редакцией этой «патриотической» газетенки. На мой прямой вопрос:-«А как же ваш патриотизм ?» Ответ был прост: -«Деньги не пахнут». Молодец Андрюша Кочиев, видимо его грузинские корни (родился и вырос в славном городе Батуми) дают о себе знать.  Я лично присутствовал и в ТВС- банке, что  в центре Тбилиси, когда Муза Козаева получила очередной грант в размере 16000 евро как  руководитель неправительственной организации из Южной Осетии. Я обеспечил ее охрану и выезд из Тбилиси, чтобы ее банально не ограбили. Таких случаев было достаточно много, но речь сейчас о другом: ни один человек, ни одна неправительственная организация из Южной Осетии не могла получить ни одной копейки без визирования Департамента Контрразведки Грузии. Одновременно она «оказывала» услуги и КГБ Южной Осетии. Сделанная ее фотографии вашего покорного слуги перед офисом Гочи Дзасохова до сих пор хранится в КГБ Южной Осетии в моем досье, что в сейфе у Васи на второй полке. Знакомый сотрудник контрразведки(урожденный осетин) даже предложил мне посмотреть ксерокопию моего осетинского досье. Настолько сильны позиции грузинских спецслужб в Южной Осетии. Ничего удивительного, если учесть, что практически все высокопоставленные сотрудники осетинских силовых ведомств, кроме Атоева, проводили свое свободное время в Тбилиси за грузинским столом и развлекательных центрах, саунах и базарах.

В общем, получали гранты только те цхинвальские деятели, которые оказывали серьезные услуги спецслужбам. (Почему именно контрразведка ?  Да потому, что Грузия считает Южную Осетию своей территорией, а работу на собственной территории проводит именно контрразведка).

Борьба за грузинские деньги между югоосетинскими неправительственными организациями и их руководителями порой доходила до абсурда.  Был даже момент, когда Муза Филипоковна просто «заказала» своих удачливых конкурентов, которые успешно сотрудничали с грузинской стороной и соответственно забирали серьезные деньги из Тбилиси в виде всевозможных грантов.  «Накажи этих козлов, они всегда приезжают в Тбилиси на белой ниве»- попросила меня Лира.  Речь шла об Алане Парастаеве(Кутя) и Алане Джуссоеве(Джус). Я  объяснил Музе Филипоковне, что ее кровожадные планы неосуществимы, так как ее «Козлы»  имеют очень  серьезную «крышу» в лице контрразведки. Кстати, один из них до сих пор успешно работает на антиосетинский информационно-аналитический портал «ЭХО КАВКАЗА»,(финансирует Гос.деп. США) продолжая преспокойно проживать в Цхинвале(осетинские власти сложно понять), а другой назначен Кокоевым главой администрации стратегически самого важного района Южной Осетии, а это вообще полный абсурд.

Но, се мбисонд саехи.

И самый главный момент. Почему же власти Южной Осетии не реагировали на все это. Ответ прост. Долю от грузинских грантов имели все, кто имел хоть какое-то влияние на неправительственные организации, газету «Республика» и т.п., начиная от самого президента, министра информации и печати, представителей  осетинских спецслужб и т.д.

Продолжение следует……………..